На прошедшем в аргентинском Эль-Калафате этапе Кубка мира по зимнему плаванию российские спортсмены побили свой медальный рекорд. Они завоевали 24 золотые, 7 серебряных и 7 бронзовых наград. Весомый вклад в общую копилку внес Павел Алферов, который с этим видом плавания познакомился только прошлой зимой. В Аргентине он завоевал пять золотых медалей в личных заплывах, а еще одну — в командном. О своем пути Павел рассказал в интервью «СЭ».
— Скорее всего, да. До этого были только российские соревнования по плаванию и триатлону.
— Я начал плавать с 7 лет в Волгограде, а в 15 занялся триатлоном. Соответственно тогда познакомился с плаванием на открытой воде. В 16 переехал в Москву в училище олимпийского резерва, где продолжил заниматься триатлоном. Часто, когда мы тренировались и выступали, температура воды была ниже 18 градусов. Поэтому к холоду был более-менее подготовлен. Да, мы выступали в гидрокостюмах, но все равно лицо, пальцы ног и рук мерзли. Закончил с триатлоном, потому что поступил в университет — в РГУФК. Там начал плавать в сборной команде вуза. После окончания университета стал тренировать.
Если возвращаться к вопросу моего попадания в зимнее плавание, то вначале я открыл для себя закаливание — стоял под холодным душем. Мне очень нравится эффект от него — счастье, радость, дофамин, отлично себя чувствовал на протяжении всего дня. Начинал с 30 секунд и каждый день добавлял секунд по пять. Так дошел до трех минут. Затем наступила зима. Я стал ходить по снегу босиком, тоже в качестве закаливания. После бани сидел в проруби по полторы-две минуты.
Потом в голову пришла идея, почему бы не просто сидеть в холодной воде, а плавать в ней. Слышал, что есть в Москве такая история. Нашел в интернете информацию про зимнее плавание. Так прошлой зимой попал в группу к Андрею Замыслову, который проводит тренировки каждые выходные на гребном канале в Крылатском. Пришел, Андрей провел для меня инструктаж, я спустился в воду и проплыл свои первые 50 метров кролем. Получил колоссальное удовольствие. Да, холодно. Да, перехватывает дыхание. Но я 10 минут отогрелся и пошел на второй заплыв. Так продолжалось два или три выходных. И тут Андрей сказал, что 23 февраля на базе их бассейна будут проходить соревнования, приуроченные к Дню защитника Отечества. На них я выступил на дистанциях 50 и 100 метров кролем, после чего полностью забыл про зимнее плавание. То есть в феврале была моя последняя тренировка, которая стала, наверное, всего четвертой по счету.
Где-то в июне позвонил Андрей и пригласил поучаствовать в заплыве памяти Дмитрия Волкова. Он проходил в теплой воде. На нем Андрей спросил, есть ли у меня загранпаспорт. Я сказал, что есть. И все забылось.
После, буквально за две-три недели до старта Кубка мира, мне сказали, что есть такая возможность принять участие в соревнованиях в Аргентине. Я согласился. Таким образом и оказался в сборной России по зимнему плаванию.
— Когда узнал, что билеты взяли и я еду, оставалось порядка двух недель. Понял, что надо что-то делать и хотя бы морально к соревнованиям подготовиться. Я тренирую на базе Лужников, где есть искусственный снег в спа-зоне, которым еще детишки любят играться. После занятий я приходил туда, стоял на снегу по полторы-две минуты, брал его в руки минуты на три, чтобы они привыкли к холоду, плюс прикладывал снег к лицу. Потому что это основные три части, которые больше всего мерзнут.
— Когда прикладывал снег к лицу, то сводило скулы, лицо, поэтому я опускался вниз, можно сказать, на колени. Подходили и спрашивали: «Как себя чувствуете? Все ли хорошо?» Объяснял, что просто готовлюсь.
— Я работаю персональным тренером, поэтому сам себе выстраиваю график. Предупредил ребят, с которыми занимаюсь, написал для них программу на эти 10 дней моего отсутствия. Поэтому отпрашиваться было не у кого. Правда, я также занимаюсь организацией соревнований по плаванию на открытой воде для любителей. Один из стартов попал на 9 августа. Но я тоже всех предупредил, что у меня не получится на нем быть, так как буду в этот момент в Аргентине.
Добирались до Аргентины около 43 часов, на следующий день — старт
— Эта поездка не финансировалась Министерством спорта России, а была организована за счет спонсоров. Приходилось ли вам искать средства и вкладывать средства на нее?
— Нет. Этим всем занимался Андрей Замыслов. Нужно было просто взять деньги на карманные расходы. Жилье, проживание, билеты, форма были оплачены.
— Как решалась история с флагом? Ведь Международная федерация зимнего плавания была против нашего участия под российским флагом.
— Андрей и его жена Елена согласовывали все через посольство и организаторов. У них изначально была договоренность, что нас приглашают на условиях, что мы можем использовать флаг. Поэтому мы уже знали об этом.
— Как добирались до Аргентины?
— Мы стартовали вечером 2 августа. Первый рейс — 8 часов до столицы Эфиопии — Аддис-Абебы. Там у нас была четырехчасовая пересадка. Оттуда летели до Буэнос-Айреса. Второй полет занял 16 часов: сначала 14 часов до бразильского Сан-Пауло, затем дозаправка и 2 часа до столицы Аргентины. Потом была ночная пересадка в Буэнос-Айресе порядка 7-8 часов. И еще 3 часа до Эль-Калафате, где мы жили. То есть вся дорога из Москвы заняла около 43 часов.
— На акклиматизацию сколько-нибудь времени выделяли?
— Нет. Мы прилетели утром 4 августа. Заселились в гостиницу, зарегистрировались, получили аккредитацию, поужинали. А утром следующего дня уже был старт.
— Как себя чувствовал организм после такого перелета?
— Из-за того, что Эль-Калафате находится в условиях среднегорья — порядка 1000 метров над уровнем моря, в начале чувствовалось небольшое недомогание. На регистрации мы познакомились с врачами, которые проводили эксперимент по влиянию холодной воды на организм человека. Они попросили перед всеми заплывами сделать ЭКГ и померить давление и то же самое после каждой дистанции. Вечером до соревнований у меня было давление порядка 160/100 мм. У меня никогда подобного не случалось.
— Видел, что вас очень тепло встречали, обнимали, говорили: «Вива Русия!» Удивила ли такая атмосфера?
— Я знал, что аргентинцы — достаточно дружелюбные ребята. Но, конечно, немного атмосфера удивила. У меня давно не было международных поездок. А когда они и были, то я ездил не от сборной России и особо не афишировал, откуда приехал. Косо в отпуске не смотрели, но и радушного приема тоже не чувствовали. Сейчас же у нас была форма, на которой написано «Россия», герб, флаг. Люди подходили, фотографировались, общались. Не ожидал, что будет все настолько позитивно. Плюс эти соревнования проходили второй раз. Год назад половина нашей команды уже на них выступала. Их уже знали. В основном подходили к нашему капитану-тренеру Андрею Замыслову и Алексею Жаркову, который тогда блистал в Аргентине и занял много призовых мест.
— Но в том году у нашей команды не было флага.
— Я точно не скажу. По-моему, он тоже присутствовал. Видел его на фотографиях с тех соревнований.
— Там же были не только радушные аргентинцы, но и участники из Польши, Финляндии, Канады. Как они реагировали? Не встречали негативных взглядов в вашу сторону?
— Нет. Были участники примерно из 15-16 стран. Никаких эксцессов и проблем не возникло. В моей категории выступал достаточно титулованный поляк — Майкл Перл. Я был с ним не знаком, но ребята его знали. Мы его встретили в аэропорту. Все прошло отлично: пообщались, сфоткались.
После 200-метровки долго не проходила зубная боль
— Это был ваш первый опыт плавания в открытой воде среди льдов?
— Да. Максимум, что у меня было, когда плавал на открытой воде до этого, — 12-13 градусов. Плюс плавал либо в проруби, либо в бассейне, вырубленном во льду. Но чтобы соединить все вместе — и открытую воду, и лед — такое впервые.
— Не страшно заходить в воду?
— В любом случае стресс небольшой был, особенно вначале. Самое сложное — зайти в воду. Если брать соревнования в обычном бассейне, то там мы спускаемся по лестнице все вместе: три-два-один-старт. То есть проходит порядка 5 секунд. Здесь же, пока все спустятся в воду и выровняются по одной линии перед стартом, ты примерно минуту стоишь в воде по колено и ждешь сигнала к заплыву. В эту минуту у тебя сводит ноги от холода и немеют пальцы. Такое дается тяжело. А когда после старта прыгаешь в воду, то уже забываешь о холоде и просто плывешь. На маленьких дистанциях, таких как 50 метров, даже не успеваешь замерзнуть. Только выйдя из воды понимаешь, что она была холодной.
— А на дистанции 200 метров ноги не сводит?
— 200 метров была для меня самой психологически сложной дистанцией. Потому что столько раньше в холодной воде я еще не плавал. Не знал, как поведет себя организм. Из-за того, что это открытая вода, не было точного измерения дистанции. Если посмотреть на время прохождения, то становится понятно, что мы плыли чуть больше: не 50 метров, а примерно 80, 200 метров по ощущениям были как 230-250 метров. Поэтому в воде я находился больше 4 минут: результат 3:15, плюс пока стояли перед стартом, плюс пока вылезли после финиша. Поэтому было страшно.
Я спросил у Андрея и других ребят, что мне делать. Мне сказали, что самое главное — глубоко дышать. Если на дистанции начнется поверхностное, неглубокое дыхание, то грудь зажмет из-за холода, и ты остановишься, плюс начнется паника. Я послушал совета. Сразу начал глубоко дышать, что мне помогло справиться. Но на этой дистанции я прямо почувствовал, как начало сильно сводить щеки, замерзла голова, хоть я был в двух шапках. К тому же на протяжении минут десяти после того, как я вылез, не проходила зубная боль. Нормально, вытерпел. В принципе можно попробовать и более длинную дистанцию.
— Правильно понимаю, что Марк Мордовцев сорвал ноготь во время соревнований в Аргентине?
— Да. Это вообще специфика открытой воды. Не всегда бывает хорошее покрытие на берегу. Поэтому забегать в воду и выбегать нужно аккуратно. На финише нам необходимо проплыть под аркой, чтобы наше время зафиксировалось. Но в Аргентине под аркой было достаточно мелко. Иногда приходилось бежать, так как плыть уже невозможно, иначе обдерешь себе живот и колени. Когда в пылу борьбы бежишь по камням, которые бывают очень острыми, и из-за того, что вода холодная, ты не чувствуешь свои ноги. Поэтому можешь даже не понять, что что-то себе поранил. С Марком было то же самое. Он не почувствовал, что слетел ноготь, и только потом увидел кровь, когда уже шел по направлению к бане. У меня тоже было небольшое рассечение на пальце, но мне ребята быстро все замотали и поправили.
— Какие еще травмы популярны в зимнем плавании? Что еще случалось на этом Кубке мира?
— В основном изодранные ноги. Плюс была ситуация, когда мы плыли 50 метров брассом с Алексеем Жарковым. Мы доплыли до буя, повернули на нем вместе, чуть-чуть потолкались в рамках допустимого. Он сделал несколько гребков кролем, что на буях судьями разрешается, и рукой задел буй, на котором было несколько веревок. В итоге он запутался в этих веревках и не смог самостоятельно себя распутать. Я это узнал только после финиша, когда уже приплыл, а Лехи рядом нет. Выбраться ему помог спасатель. Каких-то других травм и инцидентов не встречал. Там еще была дистанция 500 метров. Может, на ней что-то происходило, но из наших ее никто не плыл, поэтому мы не следили.
— Какой был уровень спортсменов? Участвовали ли совсем любители с пузиком?
— Да, были и мужчины с пузиком, и такие плотные женщины. Они не очень быстро плавали, но все это хорошо умели делать. Принять участие может любой. Получил допуск от врача, приехал, заявился и можешь выступать. Поэтому кто-то боролся за медали, а кто-то просто плыл в кайф.
— Болельщики были?
— Конечно. Приезжали группы поддержки — жены, друзья. Постоянно была шумиха. Да и сами участники стояли и кричали. Недостатка внимания мы не чувствовали. Наверное, было бы больше зрителей, если бы соревнования не проходили на территории национального парка. Стоимость одного посещения этого парка — около 30 долларов. Нам, как участникам, сделали исключение. Мы заплатили за один проход и все дни ходили по этому талону.
Спасатели отталкивали айсберги вручную
— На дебютном Кубке мира вы взяли пять личных золотых медалей. Ожидали ли подобный результат?
— В прошлом году ребята привезли 37 медалей, из которых 21 золотая. Плюс я ориентировался на Алексея Жаркова, который завоевал тогда много призовых мест. Поэтому, наверное, понимал, что за медали поборюсь и конкурировать с ребятами можно.
— А как там проходили церемонии награждения? Включали ли гимн?
— У нас произошла небольшая проблема во время соревнований. Заключалась она в том, что во второй день поднялся ветер. Вместе с ним поднялись волны и начали приплывать айсберги. Они перегораживали путь на траектории прохождения заплывов. В результате соревнования останавливались, и спасатели вручную эти айсберги отталкивали. К тому же из-за высоких волн условия стали сложными для выступления. В середине второго дня организаторы прервали старты. Следующий соревновательный день из-за плохого прогноза погоды полностью отменили.
Из-за того, что полтора дня прошли впустую, стали нагонять в другие дни. В пятницу должны были закончиться соревнования и планировалась церемония награждения. Она проходила на открытом воздухе и началась тогда, когда уже стемнело. Поэтому нормальных фотографий с награждения не получилось. Плюс было очень много людей, очень много категорий, а время ограничено. Поэтому проводили все быстро. Никаких гимнов не играло, но все выходили с флагом.
— Какие-то призовые предусмотрены?
— Призом были аплодисменты участников и медали. Никаких дипломов, ничего такого. На первом награждении мне дали какой-то местный шампунь. За остальные дистанции шампунь уже не давали, и остальные участники его не получили. Не понимаю, как мне так посчастливилось.
— Каково ощущать себя победителем международных соревнований? Наверняка же, когда начинали заниматься спортом, были такие амбиции.
— Да, конечно, такие амбиции были. В школе в сочинениях всегда писал, что хочу стать спортсменом. Целью, как и у всех, были победы на Олимпийских играх. На Олимпиадах выступить не получилось, но появилась возможность съездить на Кубок мира. Стоять на пьедестале Кубка мира — это достаточно престижно. Я был рад за себя, за страну, потому что мы могли ее представлять с флагом, чего в принципе последние шесть лет у нас не было. Поэтому испытывал гордость.
— Как встречали дома?
— В аэропорту встречали очень помпезно: с цветами, телекамерами, кричали: «Россия!», «Ура!», «Вперед!». Люди были рады нас видеть. После тяжелого перелета такое вдвойне приятно. Было очень здорово.
— Теперь цена тренировок у вас повысится, учитывая, что вы стали пятикратным победителем этапа Кубка мира?
— Не думаю, что это как-то связано. Я не зазнаюсь. Это достаточно приятный этап в моей карьере, но не главная цель, которой я достиг. Хочу дальше выступать и в зимнем плавании, и в плавании на открытой воде.
0
10.00
