ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Ноя. 27, 2025

Требуется человек-оркестр

Рейтинг:

Автор: Людмила Александрова. МК Московский Комсомолец

Российский рынок труда отвечает на вызовы времени тотальной универсализацией

Уходящий 2025-й стал нестандартным для российского рынка труда. Весь год его разрывают противоречия: безработица бьет рекорды, но найти хорошую работу все сложнее. Зарплаты в одних сферах взлетают до небес, но в других — безнадежно застыли. Эксперты в ходе онлайн-конференции в «МК» раскрыли главные тренды рынка. Почему четырехдневная неделя — это иллюзия, как скажется удаленка на зарплатах и в какую профессию стоит идти прямо сейчас, чтобы не остаться за бортом? Об этом рассказали специалисты: директор Центра исследований социальной экономики Алексей Зубец, доктор экономических наук из ИНИОН РАН Сергей Смирнов и HR-директор Алена Старовойт.

«Главное — держаться за свое рабочее место»

— Как вы можете объяснить главный парадокс рынка труда 2025 года — рекордную занятость и исторически низкую безработицу при явном охлаждении экономики, сокращении вакансий и росте конкуренции за рабочие места? Это здоровое состояние рынка или скрытый кризис?

Смирнов: — Парадокса, на мой взгляд, нет. Современная экономика принципиально иная по сравнению с девяностыми годами прошлого века, она прошла реструктуризацию. Ключевой фактор состояния рынка труда — это потребительский спрос в широком смысле, как частный, так и государственный. Именно под этот спрос работодатели нанимают сотрудников. Как только спрос сокращается, работодатели реагируют. Но это необязательно ведет к всплеску безработицы. В этом году мы наблюдаем широко распространенное сокращение продолжительности рабочего времени. Кроме того, многие работники, столкнувшись с сокращениями, не идут регистрироваться в качестве безработных из-за смешного размера пособия. Поэтому резкого роста безработицы нет.

Старовойт: — Ситуация сильно различается по регионам и отраслям. Самый главный парадокс этого года — резкий перекос в некоторых сферах. Еще в прошлом году мы уговаривали кандидатов прийти на собеседование, а они выбирали из нескольких вариантов. Сейчас мы получаем по 300–400 откликов на вакансию. И это можно объяснить: ранее крупные компании переманивали кадры у малого бизнеса, а теперь эти сотрудники вышли на рынок. Идет автоматизация и более взвешенный подбор персонала.

Зубец: — Безработица у нас микроскопическая, около 2,2%. Зарплаты в России растут, в том числе и в реальном выражении. Но надо понимать, что экономика России состоит из двух частей. Первая — привязанная к ВПК и бюджетным расходам, где идет интенсивное развитие. Вторая — гражданские отрасли, где может быть сокращение. Происходит переток кадров из одних секторов в другие.

Напряженность на рынке связана с тем, что увеличивается время поиска новой работы. Есть сектора с явным перепроизводством кадров, например в IT-сфере. Однако квалифицированные специалисты, способные работать на сложных проектах, по-прежнему востребованы. Главный способ оставаться на рынке — постоянно повышать свою квалификацию. Если не удается устроиться в компанию, можно рассмотреть возможность создания собственного бизнеса.

— Почему при тотальном дефиците кадров и рекордной вовлеченности населения в трудовой процесс именно молодежь и предпенсионеры чаще всего оказываются «лишними»?

Зубец: — Утверждения, что молодежи сложно найти работу, тоже неверны: по нашим данным, молодым людям найти работу даже проще, чем представителям других возрастных групп. Но не все готовы идти на завод к станку. За последнее время у людей серьезно повысились стандарты качества жизни, и многие не хотят работать руками.

Что касается людей предпенсионного возраста, то да, среднее время поиска работы у них выше, около 6 месяцев против средних 5 месяцев по России. Но найти работу все равно можно.

Смирнов: — Ситуация с молодежью неоднозначна. Это другое поколение, у многих из них есть некая «подушка безопасности» от родителей, которые создали ее в 1990-е и 2000-е. Это позволяет молодым дольше выбирать работу. Если специальность оказалась невостребованной, можно повысить квалификацию. Государство предоставляет возможность бесплатной переподготовки для зарегистрированных безработных. Это особенно актуально в регионах, где самая большая дифференциация зарплат. Главное — повышать свои шансы на рынке труда.

Для людей же предпенсионного возраста важную роль играют сезонность и разовые заказы.

Старовойт: — Я, наоборот, наблюдаю расширение возможностей для молодых и пожилых. Если 7–10 лет назад в вакансиях часто указывали возраст «до 40 лет», то сейчас таких жестких рамок нет. Глобально мы понимаем, что в стране не хватает почти двух миллионов работников самого востребованного возраста (19–40 лет), поэтому бизнесу приходится расширять ареал поиска и привлекать кандидатов разных возрастов.

В отношении молодежи: бизнес в принципе готов брать младших специалистов, но хочет видеть у них хотя бы год стажа. Однако если приходит кандидат, который генерирует блестящие идеи и поражает своей активностью, несмотря на отсутствие опыта, его берут, смягчая требования.

То же самое с людьми предпенсионного возраста. Порой приходят кандидаты с такой энергией и позитивом, что дадут фору иным 25–28-летним, которым уже «ничего не хочется». Конечно, это влияет на решение о найме. Ну а если у человека огромный багаж знаний и он при этом владеет современными инструментами, типа искусственного интеллекта, его ценность резко возрастает.

Зубец: — Хочу добавить важный факт. Самый низкий уровень безработицы у нас как раз среди людей предпенсионного возраста, около 1%. Да, им сложнее найти новую работу, поиск занимает чуть больше времени. Но таким людям гораздо проще сохранить свое текущее место. Если человек всю жизнь проработал на одном участке и знает его досконально, нормальный работодатель будет держаться за него и оставит работать хоть до 80 лет. Главное — быть интегрированным в коллектив и держаться за свое рабочее место. Так что для настоящего специалиста, пусть и в возрасте, ситуация не такая уж и страшная.

«Искусственный интеллект — переоцененный пузырь»

— Аналитики ЦБ говорят о том, что «зарплатная гонка» в России практически закончилась. И прогнозируют рост реальных зарплат всего на 2,7% в 2026 году. Что это означает для обычных людей?

Смирнов: — Макроэкономические прогнозы и правительства, и Центробанка, на мой взгляд, ухудшаются. Все в экономике взаимосвязано. Сейчас нет предпосылок для существенного повышения доли оплаты труда в структуре доходов бюджета и расходов работодателей.

Кроме того, есть тренд на переход к четырехдневной рабочей неделе с сохранением 80% предыдущей заработной платы. Это тоже сдерживающий фактор.

— Какие профессии в 2026 году станут самыми денежными? У кого есть шанс получать 150–300 тысяч стабильно, а какие сферы окончательно потеряют привлекательность? Будут ли курьеры и водители зарабатывать больше офисных специалистов с высшим образованием и дальше?

Старовойт: — Верхушку зарплатной пирамиды прочно займут специалисты по искусственному интеллекту. Их доходы будут стабильно расти, независимо от ситуации в других отраслях. Сложно назвать конкретную сферу, которая окончательно потеряет привлекательность, но любой специалист с поверхностными знаниями рискует быть замененным. В то же время настоящий профессионал, даже в непопулярной области, всегда останется востребованным.

Что касается конкретных сумм, то в сфере ИИ вилка зарплат будет очень широкой — от 350 тысяч рублей для рядовых специалистов до практически неограниченных сумм для топов. Однако и требования к ним будут соответствующими: гибкость, стратегическое мышление, умение быстро принимать решения в условиях неопределенности.

Зубец: — Прогнозы ЦБ о завершении зарплатной гонки нереалистичны. Рост зарплат продолжится при безработице 2,2% и дефиците кадров, хотя темпы могут замедлиться.

Перспективными останутся отрасли обслуживания населения: торговля, услуги, строительство. Они получают бюджетное финансирование и активно развиваются, поэтому спрос на курьеров, водителей, ремонтников сохранится.

Искусственный интеллект — переоцененный пузырь. Он не дает реального роста производительности. Когда пузырь лопнет на Западе, это затронет и Россию, вызвав обвал зарплат в сфере ИИ. Многие сотрудники этой сферы останутся без работы.

А что касается перспективных профессий, то перспективна любая, в которой вы являетесь высококлассным специалистом. Если человек специалист по художественному свисту, он никогда не останется без денег. Так что надо совершенствоваться в чем угодно: хоть в анализе данных, хоть в выпечке пирожных. И тогда все у вас будет хорошо.

— Мы уже касались возможного перехода на 4-дневную рабочую неделю, за которую ратует половина россиян. Но одновременно бизнес требует работать больше за те же деньги и сокращает штаты. Так стоит ли ждать четырехдневки в реальности?

Смирнов: — Четырехдневка привлекательна для людей, но они недооценивают риски. Работодатель либо предложит меньшую зарплату, либо потребует давать пятидневную выработку за четыре дня. Без роста производительности это приведет к убыткам и сокращениям. Законодательно такую проблему не решить, это вопрос далекого будущего. Реалистичнее гибкие формы занятости. Кроме того, иногда переход на четырехдневку — вынужденная мера из-за спада производства, а не прогресс в трудовых отношениях.

Старовойт: — Соискатели хотят высокую зарплату при минимальной нагрузке, но редко прямо заявляют о четырехдневке. Успешный опыт такого рода перехода есть в основном за рубежом. У нас же на практике, боюсь, бизнес понесет убытки, а семьи столкнутся с падением доходов.

Зубец: — Сокращение рабочей недели до четырех дней при стагнирующей производительности нереально. Потребуется на 20% больше работников, которых нет. Платить прежнюю зарплату за меньшее время бизнес не сможет, а сотрудники на снижение доходов не согласятся. В отличие от гибридной работы (2–3 дня в офисе, остальные — удаленно) четырехдневка в обозримом будущем невозможна.

«Зачем напрягаться, если зарплаты и так растут»

— Рост удаленки позволяет компаниям нанимать специалистов из регионов на 20–30% дешевле. Значит ли это, что нас ждет снижение доходов в крупных городах, или это миф?

Смирнов: — Все зависит от квалификации и степени незаменимости специалиста. Удаленная работа, массово распространившаяся в эпоху ковида, — это очень хорошая возможность для регионов, где уровень зарплат традиционно ниже, чем в столицах. При этом люди сохраняют привычную социальную среду: остаются рядом с родственниками, друзьями, меняется только их доход. Это перспективное направление, особенно в сферах, связанных с высокими технологиями и искусственным интеллектом.

Что касается других профессий, например в сфере обслуживания или представительских функций, то их также часто можно выполнять дистанционно или через региональные филиалы. Подобная практика, кстати, существовала и в советское время.

Старовойт: — Компании действительно активно нанимают региональных специалистов на удаленке, часто из-за дефицита кадров в крупных городах. Однако не все профессии подходят для полного удаленного формата — иногда это снижает вовлеченность персонала и эффективность коммуникации.

Что касается разницы в зарплатах в 20–30%, я с этим не согласна. Квалифицированные специалисты, способные работать полностью удаленно, требуют оплату на уровне столичного рынка. В IT-сфере разницы практически нет, в других отраслях разрыв может достигать 15–20%, но это не повсеместно.

Удаленный формат это гибкость и преимущество для бизнеса. Компании, требующие полного возврата в офис без веских причин, только увеличивают издержки. На практике кандидаты либо требуют значительную надбавку за ежедневное присутствие, либо отказываются от таких условий, что делает многие проекты нерентабельными.

— Подведем итог. Каким будет рынок труда в России в ближайшие годы? Мы будем жить в стране инженеров, в стране курьеров или в стране совместителей?

Зубец: — Президент поставил задачу перейти к экономике высоких зарплат, и мы к ней стремительно движемся. Сотрудник будущего — это многофункциональный специалист, человек-оркестр, который умеет выполнять сразу несколько функций. Чтобы оставаться востребованным, нужно осваивать несколько смежных специальностей, и таких работников будет все больше.

Старовойт: — Я искренне надеюсь, что мы не станем страной курьеров, а будем развивать человеческий потенциал. Будущее за «цифровым» специалистом, который постоянно повышает свою эффективность, в том числе за счет умения выполнять разный функционал. Мы уже движемся к этому и все больше становимся многофункциональными. Хочется, чтобы это стало модным — стремление расширять свои компетенции. Но для этого нужно начать с себя: подумать, что я сделал для улучшения ситуации в своей семье, на работе, во дворе, а уж потом — в стране.

Смирнов: — Я выделил бы две категории работников будущего. Подавляющее большинство составят многофункциональные сотрудники, универсалы. Вторая категория — уникальные, узкие специалисты, которых не так много, но без которых невозможно обойтись. Их будет меньше, но их ценность останется очень высокой.

Зубец: — К сожалению, хочу завершить нашу дискуссию на пессимистической ноте. Социологические исследования показывают, что в России сокращается количество людей, которые хотят активно менять свою жизнь к лучшему, стремиться к большему. Многие думают: «Зачем напрягаться, если зарплаты и так растут?» Это неприятный тренд. Надеюсь, он переломится в правильную сторону.

Читать в оригинале

Подпишись прямо сейчас